Репортаж с открытия выставки Микалоюса Чюрлёниса

24 апреля в Музее Н.К. Рериха в Новосибирске была открыта выставка Микалоюса Константиноса Чюрлёниса. Предлагаем вам фотографии с выставки и часть доклада о художнике, подготовленного сотрудником СибРО Любовью Усмановой.

* * *

В художественном мире имя Микалоюса Чюрлёниса звучит рядом с именем непревзойдённого мастера гор Николая Константиновича Рериха. Именно Н.К.Рерих одним из первых оценил и поддержал творчество М.К.Чюрлёниса. В своей статье, посвящённой художнику, Рерих писал: «Помню, с каким окаменелым скептицизмом четверть века назад во многих кругах были встречены произведения Чюрлёниса. Окаменелые сердца не могли быть тронуты ни торжественностью формы, ни гармонией возвышенно обдуманных тонов, ни прекрасною мыслью, которая напитывала каждое произведение этого истинного художника. Было в нём нечто поистине природно вдохновенное. Сразу Чюрлёнис дал свой стиль, свою концепцию токов и гармоническое соответствие построения. Это было его искусство. Была его сфера. Иначе он не мог и мыслить и творить. Он был не новатор, но новый… Во время моего председательствования в «Мире Искусства» много копий пришлось преломить за искусство Чюрлёниса…».

Наталия Дмитриевна Спирина — известный рериховед, поэт, основатель Музеев Н.К. Рериха в Новосибирске и на Алтае, любила и глубоко изучала творчество литовского художника. Она была в его Музее в Каунасе, собрала большой архив, посвященный Чюрлёнису. Во многом благодаря Наталии Дмитриевне сегодня открывается эта интересная выставка репродукций. И пусть нас не смущает то, что мы присутствуем на открытии репродукций его картин. Сегодня, когда творчество Чюрлёниса уже в какой-то степени изучено, мы знаем, что крупные Музеи европейских городов рады принять у себя именно репродукции. Техника, в которой выполнены картины, настолько хрупкая, что сами картины за столетие побывали лишь в крупнейших столицах мира, таких как — Токио, Париж, Берлин, Москва и Варшава.

Вместе с Николаем Константиновичем в судьбе Чюрлёниса принимали участие и другие русские художники и деятели культуры, такие как Добужинский, Маковский, Бенуа. Они помогли организовать выставку его картин в Санкт-Петербург. Добужинский, у которого Чюрлёнис часто бывал дома и играл на фортепиано, так писал о картинах художника: «Первое, что поразило нас в полотнах Чюрлёниса, — это их оригинальность и необычность. Они не были похожими ни на какие другие картины, и природа его творчества казалась нам глубокой и скрытой».

Леман, один из первых критиков творчества художника ещё в 1916 году сказал о Чюрлёнисе, что его видение мира «есть лишь более тонкая форма восприятия окружающего и что именно здесь мы можем предугадать первоначальное раскрытие тех эмоций, что станут нормальным явлением в жизни человечества на следующей ступени развития».

Ромен Роллан, великий французский писатель, высоко оценил творчество Чюрлёниса. Он назвал его первооткрывателем нового духовного континента.

Чюрлёнис — это художник из будущего, его дух принадлежит к Новой Эре. Он, словно Прометей, также принёс Огонь Красоты на нашу планету, чтобы устремить нас в необъятные просторы Вселенной; чтобы мы почувствовали свою причастность к единой жизни всего космического пространства. Ладья его искусства, влекомая «золотым течением Космоса», увлекает и нас. Он дал совершенно новую живопись.

В чём же заключается эта новизна?

В XX веке он был одним из первых художников, которые открыли путь Новой Красоты и провели туда, где творчество космическое соприкасается с земным, где человек творец открывает дорогу к сотрудничеству с Высшим. Это говорит о Чюрлёнисе, как о творце мирового масштаба.

М.Горький в одной из своих бесед, в которой были затронуты проблемы искусства, говорил: «А где же мечта? Мечта где? Фантазия где — я спрашиваю? Почему у нас Чюрлянисов нет?» Горький, как и многие передовые культурные деятели, осознавал необходимость новых веяний в мире искусства. Одни ждали перемен, другие о Чюрлёнисе, о Скрябине говорили, что, возможно, они рано пришли. Николай Константинович Рерих в своей статье написал: «Может быть, и Скрябин, и Чюрлянис пришли именно вовремя, даже наверное так, ведь творческая мощь такой силы отпускается на землю в строгой мере. Своею необычностью и убедительностью оба эти художника, каждый в своей области, всколыхнули множество молодых умов».

Чюрлёнис был глубоко национальным художником и композитором. Истоки его творчества выходят из народного искусства Литвы. Как сказал Заслуженный художник России Леопольд Романович Цесюлевич, Чюрлёнис явился основателем классического направления художественной и музыкальной жизни Литвы.

Также он первым в Литве начал писать критические статьи об искусстве.

Чюрлёнис, по словам Леопольда Цесюлевича, «удивительный мастер образа». Цесюлевич говорит о том, что главное в творчестве художника — это необычные, удивительные образы, которые никогда не забываются, если восприняты сердцем. Эти образы побуждают зрителя думать, учат задавать вопросы.

Работая в Варшаве, Вильнюсе и Петербурге, Микалоюс Константинас Чюрлёнис впервые попытался синтезировать музыку и живопись, создав в начале XX века совершенно своеобразную и оригинальную «музыкальную живопись». Известны случаи, когда музыканты использовали картины художника как ноты и исполняли по ним музыкальные произведения.

«Искусство Чюрлёниса, — писал один из исследователей его творчества Марк Эткинд, — словно романтический полёт в мир чистой и светлой сказки. Полёт фантазии в просторы космоса, к солнцу, к звездам… Во всей мировой живописи произведения этого мастера занимают особое место. Музыкант и художник, Чюрлёнис сделал попытку слить воедино оба искусства... И если охватить творчество художника целиком, единым взглядом, оно предстанет своеобразной живописной симфонией».

Как художник, Чюрлёнис владел ещё одним приемом — он умел изображать большие пространства. Ромен Роллан писал: «Меня поражает одна композиционная черта его картин: вид бескрайних далей, открывающийся не то с какой-то башни, не то с очень высокой стены». Ромен Роллан подметил одну из важнейших особенностей творческого метода художника — Чюрлёнис чувствовал, что пространство наполнено, что оно живое.

Критики и искусствоведы отмечают в своих работах, посвященных художнику, что его картины не так доступны и просты, как может показаться с первого взгляда, но многие найдут для себя что-то очень важное, значимое, самое необходимое.