Беловодье

Издавна в Уймонскую долину со всех сторон стремились искатели Беловодья — священной страны, где обитают кроткие и справедливые люди, обладающие уникальными знаниями, нам пока не доступными. «В далёких странах, за великими озёрами, за горами высокими — там находится священное место, где процветает справедливость. Там живёт высшее знание и высшая мудрость на спасение всего будущего человечества. Зовётся это место Беловодье»⁴², — записал Н.К.Рерих в своём путевом дневнике. Такие легенды о Беловодье послужили сюжетом для нескольких его картин алтайского цикла.

На поиски этой Страны Счастья алтайские староверы шли целыми семьями. «...В самом конце прошлого [XIX] столетия в Беловодье была отправлена экспедиция из уральских казаков-староверов, но они пошли неправильным путём и не нашли Беловодского Царства»⁴³. Существовали «специальные путеводители, так называемые “путники”, где на крестьянском наречии искажёнными географическими названиями указывалось направление»⁴⁴ в эту заповедную Страну. В книге Р.П.Кучугановой «Уймонские староверы» упоминается одно из таких описаний, взятое из «путника» (дневника), хранящегося в Верхнем Уймоне, в Музее старообрядческого быта: «На Беловодье надобно ехать до города Бийска... до деревни Устюбы. Потом путь пройдёт через горы каменные, снеговые. И тут есть деревня Уймон, есть и люди тут, которые поведут дальше...»⁴⁵

Маршрут в Беловодье был известен некоторым жителям долины, правда, описание его было весьма пространным: «...Пойдёшь между Иртышом и Аргунью. Трудный путь, но коли не затеряешься, то придёшь к солёным озерам. Самое опасное это место. Много людей уже погибло в них. Но коли выберешь правильное время, то удастся тебе пройти эти болота. И дойдёшь ты до гор Богогорше, а от них пойдёт ещё труднее дорога. Коли осилишь её, придёшь в Кокуши. А затем возьми путь через самый Ергор, к самой снежной стране, а за самыми высокими горами будет священная долина. Там оно и есть, самое Беловодье»⁴⁶.

Трудно было придерживаться пути шириною от Иртыша до Аргуни, но люди всё равно шли; некоторые возвращались, другие пропадали, а кто возвращался — рассказывали о том, что мало преодолеть все физические препятствия: попасть в Беловодье могут только чистые духом. Подходили они близко к Заповедной Стране, уже слышали и колокольный звон, и крики петухов, и мычание коров, но напускался туман, и пройти было невозможно. «...Непозванный не дойдёт»⁴⁷.

Н.К.Рерих упоминает в своих записях некую «замечательную книгу», содержащую «сведение о том, что в 1925 году на Волге, в городе Костроме, скончался старец, в бумагах которого нашли путь к святыням светлых Обителей Гимавата. И староверы сибирские по-прежнему идут в священное Беловодье; стремятся к высшему общению с Богом»⁴⁸.

Фёкла Семёновна Бочкарёва из рода Атамановых, всю жизнь прожившая в Верхнем Уймоне, так рассказывала о Беловодье в 1982 году: «Надо искать Беловодье, потому что там горячие целебные воды. Да не даётся оно всем, Беловодье. Недостойный, неправедный душой не попадёт туда. Беловодье-то, сказывают, между Бухтармой и Китаем. Широко место-то. Зиновья Харитоновна Соколова, в деревне её все Соколихой звали, с сыновьями (у неё парни были 15 – 17 лет, да и сама-то немолода была, лет 50 поди было) искали Беловодье, ушли из деревни. Сказывают люди, будто она письмо присылала, да адрес свой не указала. Старики говорили: “Есть оно, Беловодье-то, есть. Добраться туда нелегко, подойдут люди близко-близко, на другом берегу петухи кричат, коровы мычат, а туман-то, туман, синё аж! Застелет всё... Кто не грешный-то, тот и проходил, поди”»⁴⁹.

Тот же рассказ про Соколиху слышал и Николай Константинович в 1926 году в Верхнем Уймоне, и он отметил его в своих дневниковых записях.

Жители Уймона были уверены, что Рерихи успели побывать в Беловодье за то короткое время, что жили в селе. Доктор исторических наук В.Е.Ларичев в работе «Н.К.Рерих и сотоварищи в Сибири» приводит рассказ дочери Атаманова — Агафьи Вахрамеевны: «“Они и на Беловодье были! Три дня там гуляли. Идёшь, с одной стороны — горы, с другой — болота. Никто не может доехать. Туман покрывает, только петухи слышны. А им раскрылось. Фотографии показывали оттуда. Василисе скатерть подарили, кому-то рубаху оттуда. Скатерть белая, вышитая чёрными цветами. Шаль белую вязаную. Из Беловодья всё”. Нашлись, правда, бородатые скептики, кто захотел сбить с толку Агафью, ядовито спрашивая:

“А что ж они на Беловодье-то не остались, коли там были?” Рассказчица, однако, парировала сомневающихся вполне уверенно: “А сам [Н.К.Рерих] ответил, что и другие страны повидать надо, и многое что сделать”».

Позже, 27 сентября 1929 года, на собрании сибирских друзей Музея Н.Рериха в Нью-Йорке, Николай Константинович рассказывал: «...Когда мы не так давно проехали через алтайские высоты, нам показали пути и потаённые, ведомые лишь избранным, далёкие тропинки к Священным местам, именуемым Беловодье».

44 Цесюлевич Л. Рерих и Алтай // Перед Восходом. 1995, № 5. С. 6–7.

45 Кучуганова Р.П. Уймонские староверы. С. 15.

46 Рерих Н.К. Цветы Мории... С. 236.

47 Надземное. 16.

48 Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. Рига: Виеда, 1991. С. 59.

49 Кучуганова Р.П. Уймонские староверы. С. 24.