Алтайский цикл картин Н.К.Рериха

Учитывая общее количество художественных произведений, созданных Рерихом, трудно выделить из них те, которые посвящены Алтаю, тем более что большинство таких картин было создано после посещения Николаем Константиновичем этого заповедного края. Только пояснения самого художника в его дневниках и статьях дают возможность причислить ту или иную работу к указанной теме, например: описание Рерихом своих работ; описание мест, которые запечатлены на полотнах; записи обычаев, обрядов, притч, легенд и сказаний, послуживших сюжетами картин.

Кроме того, «художник столь широкого взгляда на жизнь придавал и картинам более обширное толкование, порой символическое, не ограничиваясь изображением определённой местности. И сами названия картин не всегда указывают на алтайскую тематику, и тем затрудняется их поиск»⁷⁶, — пишет Л.Р.Цесюлевич, исследователь творчества Н.К.Рериха.

Мы знаем по рассказам уймонских старожилов, что Рерих ежедневно выезжал в горы на этюды; он никогда не расставался с мольбертом, рисовал и на выездах, и дома; в его комнате в доме Атаманова все стены были увешаны картинами и этюдами окрестных гор. Поэтому можно предположить, что за время пребывания на алтайской земле Рерихом было создано немало работ. Но сейчас мы можем говорить лишь о некоторых из них.

Среди утерянных работ — этюд верхне-уймонской красавицы В.И.Бочкарёвой в староверской одежде; рисунок алтайской юрты на том самом месте, где теперь расположилось село Тихонькое; этюд «Катунь», который Рерих показывал в Бийске на встрече с местными художниками.

«Один из набросков, сделанных в седле, на лошади, хранится теперь в Алтайском краеведческом музее [г. Барнаул]. По предположению, это — уймонские места»⁷⁷.

Известны три этюда Белухи, два из них из серии «Путевые листы» 1926 года: «Белуха (1). Алтай» и «Белуха (2)». Оба небольшого размера, написаны темперой; один выполнен на бумаге, другой на картоне. Сейчас находятся в США. Третий этюд «Белуха» (1926) написан с южной её стороны, у истоков Катуни.

Барнаульский художник Леопольд Цесюлевич, которому в 1970-е годы удалось побывать в тех местах, уверен, что этот этюд был написан с натуры: «И можно было удивляться реализму Рериха. Даже нашлось место, где стоял мольберт художника — удобная площадка на крупных камнях»⁷⁸. Программист П.Куличенко (г. Электросталь) сделал расчёты на компьютере и вычислил точку, с которой написан этюд. Выяснилось, что она находится на высоте 400 м над уровнем моря и на большом удалении от Верхнего Уймона, в двух днях пути; на дорогу туда и обратно пришлось бы затратить не менее четырёх дней. Такого времени у Рериха не было, да и старожилы не упоминали о столь длительной его поездке. Куличенко предполагает, что с этой точки Рерих не мог видеть Белуху физически и что он видел её духовным зрением. Об этом утверждала и З.Г.Фосдик.

Вспомним рассказ самого Рериха о том, как в 1924 году в Сиккиме его посетили участники Третьей эверестской экспедиции под руководством генерала Ч.Г.Брюса и полковника Э.Ф.Нортона. Они «добивались узнать, не поднимались ли мы к Эвересту, — пишет Н.К.Рерих. — На картине “Сжигание тьмы” они узнали точное изображение глетчера около Эвереста и не понимали, как этот характерный вид, виденный только ими, попал на картину»⁷⁹. Альпинисты узнали виды Эвереста на картинах, хотя сам художник там не бывал. Им, мало знающим профессора Рериха, это явление было непонятно; но те, кто изучает его жизнь и философию, понимают, что духовным зрением он мог видеть и такие малодоступные высоты.

Кроме этих работ, написанных на Алтае, известны также листы из альбомов 1932 – 1933 годов, которые находятся в США. Судя по названию листов, один из них относится к алтайскому циклу — это «Белуха (Алтай)».

Некоторые исследователи творчества Н.К.Рериха считают, что среди 60-ти его работ из собрания Новосибирского государственного художественного музея есть пейзажные этюды, которые можно отнести к алтайскому циклу. Невысокие горы, изображённые на них, имеют мягкие очертания и похожи на алтайские предгорья. Этюды «Горный пейзаж. Озеро» (1944) и «Облако над озером» (1945) напоминают виды Ак-Кемского озера.

«Ойрот — вестник Белого Бурхана». Картина написана художником в 1925 году, до прибытия экспедиции на Алтай. Николай Константинович отнёс её к серии «Знамёна Востока».

Хан Ойрот, согласно алтайской легенде, — последний потомок Чингисхана и последний правитель его империи. Побеждаемый противниками, Ойрот таинственно исчез со своими воинами, но обещал вернуться, когда изменятся очертания Белухи: «Знаки усматривайте на Солнце и в очертаниях спин трёх снежных вершин святой горы народа алтайского Катын-баш»⁸⁰. Катын-баш, как мы уже знаем, — и есть трёхглавая Белуха.

Бурхан — у монголов-буддистов дословно означает «будда», «бодхисатва», «воплощение святого». «Белый Бурхан, конечно, он же Благословенный Будда»⁸¹, — пишет Н.К.Рерих.

В основу учения о Белом Бурхане (бурханизма) легла не только легенда об Ойроте, но и достоверные события. Именно здесь, в долине Кырлыка, в 1904 году 12-летняя дочь чабана Чета Челпанова имела видение Благословенного Ойрота. А под руководством самого Чета Челпанова алтайцы тысячами собирались в логу Дерен на молитвы и следили за солнцем, ожидая момента затмения, как знака пророчества хана Ойрота. Один из знаков, считали они, уже сбылся: в том же 1904 году сорвавшиеся глыбы льда изменили очертания вершин Белухи, и алтайцы были уверены, что пророчество Ойрота скоро осуществится и сам он вот-вот придёт. Они так и говорили: «У алтайцев скоро будет свой царь!»

Бурханизм был не только новой верой, но и формой национально-освободительного движения. Правда, очень пассивной формой, но власти были напуганы. Они арестовали Чета Челпанова и предали суду. По его делу в 1906 году прошёл громкий процесс. Три петербургских адвоката защищали Челпанова и добились его освобождения.

Имя Чета Челпанова, проповедника единобожия на Алтае, было на слуху у российской интеллигенции в 1904 – 1906 годах. На заседании Томского юридического общества был заслушан доклад С.И.Аккерблома об этих событиях, напечатанный потом в виде корреспондентского отчёта в «Русских ведомостях» от 4 января 1905 года. На заседании Географического Общества г. Барнаула⁸² в 1904 году было сообщение врача М.К.Барсова, случайно оказавшегося в Усть-Кане во время избиения алтайцев-бурханистов, собравшихся на моление. Об этом деле много говорили в столичной прессе; и вероятно, уже в те годы Н.К.Рерих мог слышать о зародившейся на Алтае новой вере.

Вот как писал об этих событиях сам Николай Константинович в книге «Сердце Азии»: «Глуше и дичее становятся горы от Чугучака к Алтаю. Странно впервые увидеть ойротских наездников — финно-тюркский род, затерянный в алтайских горах. Только недавно эта область, полная прекрасных лесов, гремящих потоков и белоснежных хребтов, получила собственное имя — Ойротия. Страна Благословенного Ойрота, народного героя этого уединённого племени. И ещё чудо случилось в этой стране, где до последнего времени грубые формы шаманизма и колдовства процветали.

В 1904 году молодая ойротская девушка имела видение. Явился ей на белом коне сам Благословенный Ойрот. Сказал ей, что он вестник Белого Бурхана и придёт сам Бурхан скоро.

Дал Благословенный девушке-пастушке много указаний, как восстановить в стране праведные обычаи и как встретить Белого Бурхана, который воздвигнет на земле новое счастливое время. Девушка созвала свой род и объявила эти новые указания Благословенного, прося сородичей закопать оружие, разрушить идолов и молиться только милостивому Белому Бурхану. На вершине лесистой горы было установлено подобие алтаря. Там собирался народ, сожигали вереск и пели вновь сложенные священные песни, трогательные и воздымающие. Одна звучит так:

Местная администрация смутилась, узнав об этой новой вере, как они называли её. Мирные почитатели Белого Бурхана подверглись жестокому преследованию. Но наставления Благословенного Ойрота не погибли. До сих пор всадник на Белом коне появляется на горах Алтая и растёт вера в Белого Бурхана. В разбросанных юртах шепчется легенда, что на реке Катуни произойдёт последняя битва людей, и что из-за далёкой Белой Горы сияет уже свет Белого Бурхана. И при этих словах головы собеседников обращаются на юг от Алтая, туда, где далеко вздымаются высочайшие горы, сверкающие в снежном уборе. Такое случилось среди ойротов в Алтайских горах»⁸³.

К теме Белого Бурхана Н.К.Рерих обратился и в 1935 – 1936 годах, написав картину «Буддийские пещеры. Кырлык» (местонахождение неизвестно). В дневнике 1926 года Рерих отмечал: «Остановились в Кырлыке. Придётся здесь просидеть ночь. Но не жаль провести ночь в месте, где родилось учение о Белом Бурхане и его благом друге Ойроте. Имя Ойрота приняла целая область. Именно здесь ждут приход Белого Бурхана. В скалах, стоящих над Кырлыком, чернеют входы в пещеры. Идут пещеры глубоко, конца им не нашли»⁸⁴.

«Сосуд нерасплёсканный» (1927). Картина была задумана на Алтае. Читаем в дневнике Н.К.Рериха: «Начата картина “Сосуд нерасплёсканный”. Самые синие, самые звонкие горы. Сама чистота, как на Фалюте. И несёт он с горы сосуд свой»⁸⁵. Закончена работа в 1927 году, в Монголии. Сохранился и небольшой набросок к этой картине.

На переднем плане изображена фигура человека, несущего символическую чашу — чашу знаний и накоплений, чашу огня. Рерих писал: «Конечно, несущий эту благую лампаду должен идти очень бережно, чтобы не толкнули его, и не пролилось бы ценное масло, и не погас бы огонь.

В этой бережности не будет ни боязливости, ни самости. Если человек знает, что он должен нечто донести во имя Высшего Блага, то он и напряжёт всю свою находчивость, всю свою вместимость и терпимость, лишь бы не расплескать зря свою чашу. Ведь не для себя он её несёт. Он её несёт по Поручению Оттуда и Туда, куда ему Заповедано. Для сокращения пути он пройдёт и катакомбами, и проведёт ночь в пещере, может быть, и недоспит, и забудет о еде — ведь не для себя он идёт. Служение человечеству не есть какая-то самомнительная фразеология. Наоборот, это высокое и трудное требование каждый должен поставить перед собою как цель земную»86. «Пожелаем лишь и всем, и себе, прежде всего, чтобы чаша духа не расплескалась. Чтобы тяжкие капли хаоса не испепелили ценную, накопленную влагу чаши»⁸⁷.

Несколько картин алтайского цикла объединены одной темой — легендой о чуди. В разных странах Н.К.Рерих слышал одну и ту же легенду: о том, как некий святой народ, не желая утратить своей свободы, ушёл под землю, в других вариантах — под воду. «Среднеазиатское предание говорит о таинственном подземном народе агарти. (...) Вспомним русское предание о таинственной чуди, ушедшей под землю от преследования злых сил. Священная легенда о подземном граде Китеже ведёт в тот же тайник»⁸⁸.

«Среди историй о подземных городах рассказ о Керженце под Нижним Новгородом обладает особой красотой. (...) В Карпатах Венгрии существует много подобных преданий о неизвестных племенах, великанах-воинах и таинственных городах»⁸⁹.

«Чудь подземная». Первый вариант этой картины написан в 1913 году, второй — «Чудь подземная (Чудь под землю ушла)» относится к 1928 – 1930 годам. В горах Алтая, в прекрасной высокогорной долине Уймон, седой старовер говорил Рериху, указывая на каменные круги древних погребений: «Вот здесь и ушла чудь под землю. Когда Белый Царь пришёл Алтай воевать и как зацвела белая берёза в нашем краю, так и не захотела чудь остаться под Белым Царём. Ушла чудь под землю и завалила проходы каменьями. — Сами можете видеть их бывшие входы. Только не навсегда ушла чудь. Когда вернётся счастливое время и придут люди из Беловодья, и дадут всему народу великую науку, тогда придёт опять чудь, со всеми добытыми сокровищами»⁹⁰.

А вот как несколько лет назад рассказывал эту же легенду старожил Верхнего Уймона Лука Осипатрович Огнёв: «“Давным-давно не росла в Уймоне белая берёза. И поняли люди, что надо им будет идти к Белому царю. Не захотели люди ему подчиняться за то, что он преследовал праведников. Выкопали они большие-пребольшие ямы, поставили в ямы столбы, на столбы крышу, навалили на крышу камней и земли, а потом притащили в яму весь свой скарб, загнали туда же скотину, привели все свои семьи и подрубили столбы. Эти ямы можно и сейчас в Уймоне тамо-ка за притором увидеть. И долго ещё народ находил в этих ямах самые разные вещи. И называли эти ямы у нас в Уймоне чудью...” Говорят, что слово “чудь” произошло от слова “чужой” — в том смысле, что народ, захоронившийся камнями, был для нас неведомым, чужим. Но в Уймоне считают, что слово “чудь” как-то связано с чудом, с тем, что удивляет нас и кажется странным, но только на первый взгляд. И до сих пор в Уймонской долине многие верят в то, что есть где-то заветные места, куда ушла тайными тропами неведомая чудь и куда попадали в разные годы праведники с Уймона и Бухтармы»⁹¹.

«Богатыри проснулись» (1940) (из собрания С.Н.Рериха, в настоящее время находится в Государственном музее искусств народов Востока, Москва).

Л.Цесюлевич пишет: «Здесь та же пещера, что и в... картине “Подземный народ” [или “Чудь подземная”] (1928 – 1930), но на первом плане глыба земли. В ней очертания окаменевших фигур богатырей, спящих вековым сном. Рядом мечи, щиты. Некоторые из богатырей уже просыпаются, приподнимаются. А у выхода из пещеры стоят уже готовые к бою воины и вождь в красном плаще. Из самой Земли-Родины рождаются герои, её защитники. Картина написана в 1940 году, когда вторая мировая война уже гремела в Европе и когда можно было предвидеть нападение фашистской Германии на Советский Союз. Здесь Алтай, его земли — символ неисчерпаемой силы народа, готового защитить свою землю»⁹². Богатыри просыпаются в час, когда нужно спасти и защитить Родину.

«“Богатыри проснулись” сейчас пишется. Посвящается великому народу русскому, — пишет Н.К.Рерих в статье “Великому русскому народу”. — Когда-то слагали былину “Как перевелись богатыри на Руси”, но тогда же верили, что проснутся они в час суждённый. Выйдут из гор, из пещер, и приложатся к строительству народному. Вот и пришёл час»⁹³.

«Русь всегда склонна к мирному преуспеянию, но остерегись разгневать её, остерегись вторгнуться в её священную землю. “Проснулись богатыри!” И уже не задремлют на несменном дозоре»⁹⁴.

В творчестве Николая Константиновича Рериха образы былинных богатырей, дозорно стоящих на рубежах своей родины, символизируют мощь великого русского народа, его героический дух, несокрушимый в своём устремлении к защите всего благого и созидательного.

«Победа (Змей Горыныч)» (1942). Картина входит в «Богатырскую серию», написана в годы Второй мировой войны, задолго до победы, в которой Николай Константинович никогда не сомневался. На этой картине он изображает воина в древнерусских доспехах, сразившего дракона. Воин напоминает одного из героев картины «Богатыри проснулись» — это обобщённый образ Ивана Стотысячного, отстоявшего свою Родину в тяжёлой войне.

На втором плане картины — сияющие вершины Белухи, изображённые в том же ракурсе, что и на этюде, написанном в 1926 году. Белуха — как символ непобедимости Родины. «Победа! Победа! И сколько побед впереди!» — писал Н.К.Рерих в 1945 году.

На картине, в том месте, где у Змея Горыныча лапа, можно рассмотреть ещё одно чудище. Голова у змея отрублена, но опасность не миновала, предстоят ещё и битвы, и победы. Потому и говорит Николай Константинович: «И сколько побед впереди!»

3 июня 1975 года в Новосибирске, в помещении спорткомплекса НГУ, была открыта выставка из 112 работ Н.К.Рериха из коллекции С.Н.Рериха. После её закрытия учёными Академгородка было направлено письмо Святославу Николаевичу с просьбой подарить городу Новосибирску картину «Победа». 19 июня 1975 года на имя академика М.А.Лаврентьева из Индии пришла телеграмма: «С большим удовольствием приношу в дар Сибирскому отделению Академии наук картину Николая Константиновича “Победа”. В этой картине сочетались его непоколебимая вера в Родину и прогноз великого будущего. Прошу передать мой самый сердечный привет коллективу Академии. Святослав Рерих».

С того времени картина «Победа» находится в Доме Учёных СО РАН города Новосибирска.

Сюжетом для нескольких картин Рериха послужили легенды о Беловодье.

«Оттуда» (1935 – 1936) (Музей Николая Рериха в Нью-Йорке). На картине изображена «беловодская женщина». Жители Верхнего Уймона рассказывали Н.К.Рериху: «Дед Атаманова и отец Огнёва ходили искать Беловодье. “Через Кокуши горы, через Богогорше, через Ергор — по особой тропе. А кто пути не знает, тот пропадёт в озёрах или в голодной степи. Бывает, что и беловодские люди выходят верхом на конях по особым ходам по Ергору. Также было, что женщина беловодская вышла давно уже. Ростом высокая, станом тонкая, лицом темнее, чем наши. Одета в долгую рубаху, как бы в сарафан”»95. «Ликом строгая и темнее наших. Ходила по народу — помощь творила, а затем ушла назад в подземелье. Тоже приходила из Святой Страны»⁹⁶.

Подобные легенды Н.К.Рерих слышал не один раз. Ещё до посещения им Алтая караванщики Хотана рассказывали ему: «Вы слышите, какие пустые подземные переходы мы пересекаем? Через эти проходы люди, которые их знают, могут добраться до дальних стран. (...) Давным-давно здесь жили люди, сейчас они ушли под землю... Только очень редко некоторые из них появляются снова на земле. На наши базары такие люди приходят со странными, очень древними монетами, но никто не может даже вспомнить то время, когда здесь пользовались такими деньгами». Далее Николай Константинович пишет: «Я спросил их, сможем ли мы тоже увидеть таких людей. И они ответили: “Да, если ваши мысли высоки и общаются с этими святыми людьми, потому что на земле только грешники, а чистые и мужественные уходят к чему-то более прекрасному”»⁹⁷.

Ещё одна картина была вдохновлена темой Беловодья: «По Ергору едет всадник» (1927). Картина написана сразу после посещения Алтая, возможно в Монголии, в Урге, где была длительная остановка. Николай Константинович писал, что путь в Беловодье лежал «через Ергор — по особой тропе. (...) Не вернётся ли чудь подземная? Не седлают ли коней агарты, подземный народ? Не звонят ли колокола Беловодья? По Ергору не едет ли всадник? На хребтах — на Дальнем и на Студёном — пылают вершины»⁹⁸.

«Странник Светлого Града» (1933) (Музей Николая Рериха в Нью-Йорке) своим сюжетом перекликается со всеми картинами о Шамбале и Беловодье. Так, в картине «Оттуда» женщина вышла из Святой Страны, чтобы «помощь творить» и поделиться знаниями, а здесь странник ещё только идёт за ними. Духовный голод и стремление к совершенствованию толкают его в путь.

Николай Константинович Рерих так говорит об этих странниках: «Идут паломники в Шамбалу, в Беловодье. Никакие пропасти не остановят стремление духа. Знают и Пресвитера Иоанна, и Гессар-Хана, и Владыку Шамбалы. За белыми горами звонят колокола обителей. Среди духовных движений, родившихся за последние годы, особенно звучат странники “Светлого Града”. О хождении их повествует Брат Алексей в своих поучениях. “Меж болот мирской неправды, среди дебрей ложного знания, минуя скалы человеческой глупости, обретёшь равнину исканий и восемь дорог к ней. А посреди — озеро живой воды”»^99.

Как говорится в Записях Б.Н.Абрамова, ученика Н.К.Рериха, путь странника «лежит в чудесный Город, где все путники... найдут свою мечту, воплощённую в действительность, где люди живут для радости, счастья и красоты»¹⁰⁰.

«Звенигород» (1933) (Музей Николая Рериха в Нью-Йорке). После завершения Центрально-Азиатской экспедиции Н.К.Рерих планировал вернуться на Алтай и поселиться в Верхнем Уймоне. Он мечтал о строительстве Звенигорода — центра Знания и Культуры. В этой картине Рерих отразил идею создания города Будущего, центра Новой Страны. В Высшем мире он уже построен; мы видим, как на картине святые выносят из храма макет будущего города.

«Придёт время Моё, — говорится в “Гранях Агни Йоги”, — и изменится жизнь на Земле. Благоденствие и мир вернутся на Землю. Утвердится кооперация всех и во всём. Исчезнет вражда. Прекратятся войны. Все народы планеты составят одну дружную семью. Преобразится и расцветёт сад земной. Помилованы будут животные. Изменятся люди. Ложная наука заменится истинной. (...) Очищена будет планета от всякого сора. Преобразится сознание человеческое. Наступит царство Света. Ему же не будет конца»¹⁰¹.

«Ковка меча (Нибелунги)» (1941) (Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Н.К.Рериха издавна интересовали пути миграции кочевых племён. Проходя по Алтаю и Монголии во время экспедиции, он слышал множество легенд, в которых отразились следы великого переселения народов.

«В пределах Алтая, — пишет Н.К.Рерих, — можно также слышать очень значительные легенды, связанные с какими-то неясными воспоминаниями о давно прошедших здесь племенах. Среди этих непонятных племён упоминается одно под именем Курумчинские кузнецы. Само название показывает, что это племя было искусно в обработке металлов, но откуда и куда направилось оно? Не имеет ли в виду народная память авторов металлических поделок, которыми известны древности Минусинска и Урала? Когда вы слышите об этих кузнецах, вы невольно вспоминаете о сказочных Нибелунгах, занесённых далеко на запад»¹⁰².

Под впечатлением этих легенд Николай Константинович пишет картину «Ковка меча (Нибелунги)». Возможно, что на картине изображены те самые «“курумчинские кузнецы” — странные, непонятные народы, которые не только прошли, но и жили в пределах Алтая и Забайкалья»¹⁰³. Это были искусные мастера изделий из золота, бронзы, серебра. На полотне мы видим, как ночью, в каменной пещере, при свете огня два кузнеца куют меч победы. Они куют его, чтобы встать на защиту родной земли. «Настрой картины суровый, мужественный и героический. Год создания картины (1941) придаёт ей не только историческое, но и патриотическое звучание»¹⁰⁴, — пишет Л.Цесюлевич.

Картина создана в год нападения фашистов на Советский Союз, и здесь ковка меча может быть понята как символ ковки будущей победы над фашистской Германией.

«Страж чаши (Хранитель чаши)» (1928 – 1930) (Музей Николая Рериха в Нью-Йорке). На картине в виде каменной статуи изображён хранитель священного огня жизни, в руках он держит кинжал и чашу — знак силы и очищения. По мнению Н.К.Рериха, подобные каменные изваяния с чашами имели большое культовое значение у разных народов: «В культах Зороастра изображается чаша с пламенем. Та же пламенеющая чаша отчеканена на древнееврейских серебряных шеклях времени Соломона и древнее.

В индусских раскопках эпохи Чандрагупты Маурьи видели то же самое стилизованное изображение. Сергий Радонежский, трудясь над просвещением России, приобщался от пламенеющей чаши. На тибетских изображениях Бодхисатвы держат чашу, процветшую языками огня. Помним чашу жизни друидов. Горела чаша Грааля»¹⁰⁵.

«Страж пустыни» (1941). Выгоревшая степь, вдали видны горы, в центре — каменное изваяние, окружённое камнями и стоящее как страж пустыни. Такие надмогильные памятники Н.К.Рерих видел на Алтае и в Монголии. «Вы особенно ясно чувствуете, — отмечал он, — что такие творения вызваны какою-то глубокою потребностью. Труд, на них положенный, был священным трудом. Кому-то, для нас неизвестному, требовалось потратить свои силы и время, чтобы, в самых неудобных иногда условиях, оставить анонимный памятник в назидание каким-то неведомым путникам»¹⁰⁶.

«Сколько рассуждений вызывали так называемые “каменные бабы”. Ещё не так давно им пытались приписывать чуть ли не портретно-монументальное напоминание о погребённых. Основа к тому заключалась в исторических деталях костюма. Конечно, заставляла подумать о происхождении своём чаша, часто находившаяся в левой руке изваяния. Иногда чаша процветалась огнём. Такое изображение имелось на моей картине “Стражи пустыни”»¹⁰⁷, — писал Н.К.Рерих.

Так же как и «Ковка меча», эта картина написана в 1941 году, в самом начале Великой Отечественной войны. «...Год создания картины... и психологический её настрой говорят о мыслях художника тех лет: даже каменные изваяния предков встают на защиту родных просторов»¹⁰⁸, — пишет Л.Цесюлевич.

«Кришна-Лель» (1935 – 1936) (Новосибирский художественный музей). Через Алтай прошло множество племён, поэтому герои сказаний, легенд и преданий Европы и Азии часто схожи между собой. Так, Н.К.Рерих пишет: «Нельзя не отметить, что сыны Востока совершенно определённо узнавали в образах Леля и Купавы великого Кришну и Гопи. В этих вечных понятиях опять сплеталась мудрость Востока с лучшими изображениями Запада»¹⁰⁹.

На этой картине мы видим очень высокие травы, так характерные для алтайских мест, и юношу-пастуха в русской рубахе, играющего на свирели. Николай Константинович отмечал, что на Алтае «трава и цветы в рост всадника. И даже коней здесь не найдёшь. Такого травного убора нигде не видали»¹¹⁰.

«Пантелеймон-Целитель». К этой теме Н.К.Рерих обращается дважды. Первый вариант картины (1916) — большое полотно, написанное маслом; хранится в Государственной Третьяковской галерее. Второй вариант (1931) написан темперой, и он намного меньше размерами; хранится в Музее Николая Рериха в Нью-Йорке.

Целитель Пантелеймон жил в Никодимии в III веке, во времена императора Максимиана, жестоко расправлявшегося с христианами. Пантелеймон погиб мученической смертью и впоследствии был причислен к лику святых. Обычно на иконах мы видим Пантелеймона совсем юным, но Н.К.Рерих изображает его седобородым старцем, подчёркивая мудрость Святого.

Будучи на Алтае и наблюдая за Вахрамеем Семёновичем Атамановым, Николай Константинович Рерих видел в нём черты Пантелеймона-Целителя. В путевом дневнике художник пишет тёплые и проникновенные слова: «Он, по завету мудрых, ничему не удивляется; он знает и руды, знает и маралов, знает и пчёлок, а главное и заветное — знает он травки и цветики. Это уже неоспоримо. И не только он знает, как и где растут цветики и где затаились коренья, но он любит их и любуется ими. И до самой седой бороды, набрав целый ворох многоцветных трав, он просветляется ликом, и гладит их, и ласково приговаривает о их полезности. Это уже Пантелей Целитель, не тёмное ведовство, но опытное знание»¹¹¹.

Завершаем рассказ об алтайском цикле художника его картиной «Приказ Учителя». Её первый вариант («Указ Учителя») написан в 1927 году; второй — в 1947-м. В день ухода Н.К.Рериха из жизни картина осталась стоять на мольберте.

На переднем плане картины изображён человек, сидящий на краю горного ущелья. Белый лобнор — горный орёл — приносит ему весть от его учителя. «Белый орёл является символом вестника, несущего приказ о добром спешном деле на пользу людям» (Н.К.Рерих). Вдали виднеется силуэт горы, похожей на Белуху, которая зовёт в дорогу. Очертания её вершин полностью соответствуют виду, открывающемуся с каньона Ак-Кем.

Эта композиция является «переработкой небольшой картины, написанной Н.К.[Рерихом] в тридцатых годах. Но в последней вся трактовка была гораздо сильнее и шире»¹¹². «Последние работы Николая Константиновича — это заключительный аккорд всей Его замечательной жизни»¹¹³, — отмечал сын художника, С.Н.Рерих.

Когда Н.К.Рерих писал эту картину, со времени его пребывания на Алтае прошёл двадцать один год, а память всё воскрешала зовущие вершины и сердце его устремлялось домой, послужить Отечеству. К такому же служению Н.К.Рерих призывает и нас. Как священный Завет звучат его слова: «Я любил и люблю свою Родину, любите и вы. Я работал во имя её великого будущего, понимая, что настоящее — это ступень к нему. Так думайте и вы. Великое время идёт, и Великий Народ пролагает огненный путь в будущее»¹¹⁴.

76 Цесюлевич Л. Рерих и Алтай // Перед Восходом. 1995, № 5. С. 6.

77 Цесюлевич Л. Рерих и Алтай // Рериховский вестник. Вып. 4. С. 26.

78 Цесюлевич Л. Рерих и Алтай // Перед Восходом. 1995, № 5. С. 5.

79 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 37.

80 Ларичев В.Е., Маточкин Е.П. Рерих и Сибирь. С. 92.

81 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 290.

82 Отчёт Алтайского ЗСОРГО за 1904 год. Барнаул, 1905. С. 7–15.

83 Рерих Н.К. Цветы Мории... С. 234–236.

84 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 89.

85 Там же. С. 280.

86 Там же. С. 291.

87 Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 1. М., 1995. С. 536.

88 Рерих Н.К. Нерушимое. Рига: Виеда, 1992. С. 169.

89 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 43–44.

90 Рерих Н.К. Шамбала. М., 1994. С. 140–141.

91 Рерих Н.К. Цветы Мории... С. 238.

92 Кучуганова Р.П. Уймонские староверы. С. 21, 24.

93 Цесюлевич Л. Рерих и Алтай // Перед Восходом. 1995, № 5. С. 6.

94 Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 2. С. 335.

95 Рерих Н.К. О Великой Отечественной войне. М.: МЦР, 1994. С. 44.

96 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 281.

97 Рерих Н.К. Цветы Мории... С. 234.

98 Рерих Н.К. Шамбала. М., 2000. С. 152.

99 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 281.

100 Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. С. 70.

101 Из Записей Б.Н.Абрамова // На Восходе. 2002, № 3. С. 8.

102 Грани Агни Йоги. IX. 70.

103 Рерих Н.К. Цветы Мории... С. 185.

104 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 286.

105 Рерих Н.К. Нерушимое. С. 132.

106 Перед Восходом. 1995, № 5. С. 7.

107 Рерих Н.К. Нерушимое. С. 131.

108 Цесюлевич Л. Рерих и Алтай // Перед Восходом. 1995, № 5. С. 7.

109 Рерих Н.К. Весна священная // Держава света... С. 114.

110 Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. С. 280.

111 Там же. С. 282–283.

112 Непрерывное восхождение. Сборник. Т. 1. М., 2001. С. 142.

113 Там же. С. 159

114 Грани Агни Йоги. III. 378.